– Почему ты не ешь?

Оба наших взгляда переместились на тарелку с остывшей пастой с морепродуктами, которую я оставила на стуле у входа в комнату.

– Кусок в горло не лезет.

– Мне нравится твой ответственный подход, русалочка, но это слишком. Экономка сказала, что ты и к завтраку не притронулась.

– Теперь ты отслеживаешь мое питание?

– Расслабься.

– Расслабиться? Как? Я иду на встречу с какой-то важной шишкой и должна пробраться в его компьютер, чтобы что-то там стащить, а ты говоришь мне расслабиться?

– Именно. Вот. – Он вытащил из внутреннего кармана пиджака маленький пакетик с каким-то белым порошком, я подошла ближе и взяла пакет, сжав двумя пальцами.

– Что это? Наркотики?

Мужчина усмехнулся.

– Я похож на дилера?

– Я не знаю.

– Какое-то чудо-снотворное от Милы. От этого нужно избавиться. – Он коснулся костяшками пальцев моего лица и слегка провел большим пальцем по месту, где все еще оставался небольшой синяк. Он уже начал желтеть, но все равно был заметным. Я замерла. Только нахмурилась немного, хотя и того не сразу заметила. Видимо, поймав мое смущение, и то, как я перевела дыхание, мужчина резко убрал руку и, мне вдруг захотелось, чтобы она осталась там подольше, с такой легкостью, и незамысловатостью движений, но я тут же отмахнула от себя эту мысль. Больная фантазия.

– Идем.

– Куда?

– Избавляться от синяка.

* * *

Машину я сразу узнала, и внутри какая-то злость забушевала оттого, что машина та же, а люди словно разные. Именно в нее я тогда врезалась. К моему несчастью у этой блестящей черной красавицы было только две двери. Когда мы отъехали, создалось ощущение, будто ракета в небо взлетела, меня аж вперед откинуло и сразу назад.

– Пристегнись.

– Не обязательно так быстро ехать.

Ответа не последовало. И я даже скривила рожицу, пока натягивала ремень безопасности, но никто не среагировал. Тоже мне.

До центра города мы добрались, казалось, меньше чем за полчаса, и я чуть было на тот свет трижды не отправилась. Когда из машины вышли, у меня даже ноги отпружинило в коленях, как после аттракциона.

– Могу я обратно поехать на такси?

– Нет.

Так и знала.

Тащилась как обычно позади, едва поспевая даже за размеренным шагом. Войдя в салон, я огляделась, все вокруг было по-доброму мило, в розово-кукольных тонах, и я также обратила внимание, что никто не пялился на меня, в отличие от тех парикмахерских, в которых я была пару раз от силы. На ресепшен подошла стройная брюнетка и после двухминутной болтовни с моим сопровождающим, меня отвели в отдельную комнату, где обслуживать могли только одного.

Я все еще нервничала, но после различных манипуляций с лицом и волосами, все-таки удалось расслабиться, а также мне новый маникюр забацали. Я сначала пыталась возразить, когда увидела, что красным лаком малюют, но девушка заверила, что она лишь следует указаниям. От синяка и следа не осталось, правда, ощущение, что на лицо вылили банку с краской, не покидало. На волосы я еще долго налюбоваться не могла, они никогда не были такими пышными. Крупные волны так щекотали плечи, что я несколько минут сидела и просто мотала головой, при этом еще ногами болтала. Не дура ли? Ага.

Появившегося в дверях мужчину, имя которого для меня буквально не произносимо, я заметила не сразу. А когда увидела, то подхватилась со стула, как ошпаренная.

– Хорошо, что ты в настроении.

– Эмм. О, Господи, не говори.

– Что видел, как ты лыбилась себе в зеркале.

Я закрыла глаза и громко вздохнула. Иногда чувствую себя ребенком-переростком. Да и уж лучше пусть так, чем недорослей, косящей под женщину, потому что именно так я, должно быть, сейчас и выглядела, с этим ярким макияжем и прической, как у звезды, а еще девушка, которая наносила косметику на лицо, перед уходом, всучила мне тюбик с бордовой помадой. Я замялась как-то и невольно посмотрела на мужчину, стоявшего в дверях, когда моя рука уже замерла в воздухе. Он взял помаду и сжал в моей ладони, как ни в чем не бывало. Ладно, это всего лишь помада, может быть, я преувеличила слова Милы насчет красного цвета. Теперь впечатление, словно я сама его ненавижу. Но это не так, я люблю все цвета, вообще любые.

Когда мы вернулись «домой», Максим последовал за мной в комнату, и я сделала вид, что не обратила на это никакого внимания. Его присутствие вызывало желание убежать куда-нибудь, выпрыгнуть в окно. Ага, с первого этажа. Максимум палец сломаю. Я разложила на кровати, купленное для меня кружевное белье и то бархатное платье, затем подошла к зеркалу, чтобы еще раз взглянуть в отражение, которое казалось вовсе не моим. Глупая маска. Красивая, но все же, маска.

– Не надевай его.

– Что? – Обернулась через плечо.

– Белье. Тебе не придется с ним спать. У тебя есть снотворное.

– Если я не справлюсь?

– Ты знаешь ответ.

– Знаю. – Страх мог парализовать, но в то же время заряжал энергией и давал какую-то силу и надежду на то, что я все смогу. Но смогу ли? – Не мог бы ты выйти, пожалуйста, я переоденусь.

– Не думаю, что у тебя есть что-то, чего я не видел, русалочка.

Ладно, осел. Схватив из комода самый обычный комплект белья, я повернулась лицом к окну и быстро стянула через голову футболку, затем сняла штаны. Замерла. Вот блин.

– Ты смотришь?

– Разумеется, я смотрю.

Чтоб тебя.

Сначала расстегнула лифчик, поспешно сняла его, другой надевать не стала, наверное, из-под платья будет слишком заметно.

Ничего дурного в голой спине нет. Очередь трусов. Вот засада. Чувствую себя идиоткой. Пришлось присесть на край кровати, чтобы переодеть их. Если бы не знала, кто стоит за спиной, я бы подумала, что он насмехается надо мной.

Застежка у платья оказалась сзади, от самых ягодиц до лопаток. Я снова вернулась к зеркалу и мучительно пыталась достать рукой ненавистный замок. Спустя минуту моих мучений, мужчина молча подошел и помог мне разделаться с этим кошмаром. Как сложно быть женщиной, оказывается.

Пальцы его рук едва коснулись моей кожи, иногда словно специально, вызывая волну холодной дрожи по позвоночнику.

Я обернулась и провела руками по платью, которое сильно обтягивало и, местами чересчур казалось открытым.

– Ну, как? Я похожа на девушку из высшего общества?

– Нет.

– И кто я? Проститутка?

Молчание. Так и знала. Даже говорить больше ничего не хочу. Схватив новенькое белье, я бросила его в комод, и слишком громко хлопнула ящиком. Руки мужчины внезапно оказались на моих плечах, он подвел меня к зеркалу и осторожно провел ладонями по предплечью.